Интервью с адвокатом Маргаритой Мартиросян
Маргарита поясните нам, что такое «тайный свидетель» на юридическом языке. Правильно ли я понимаю, что с помощью тайного свидетеля можно предъявить обвинение любому человеку, особенно, если это должностное лицо или политик?
Тайным свидетелем может быть кто угодно, анонимные показания действительно могут решить исход дела. В частности, речь может идти о так называемом спец.аппарате уголовного розыска, их агентах, имена, фамилии и другие установочные данные которых в целях их же безопасности не разглашаются даже в суде. Этим и пользуются коррумпированные сотрудники ФСБ и подобные им нечистоплотные сотрудники силовых ведомств для доказывания недоказуемых фактов, когда подтверждать виновность невиновного нечем, кроме так называемых результатов оперативно-розыскных мероприятий, результаты которых нельзя раскрыть и проверить. Это очень удобно и под ОРМ можно подвести любые несуществующие показания несуществующих свидетелей, подтверждающих любую версию обвинения .
Также тайным свидетелем может быть лицо, кто-то из участников процесса или их родственников, если им угрожает опасность. В этом случае суд или прокурор может засекретить личность свидетеля, т.е. назначить им защиту. Жаль, что эта мера сейчас используется для затыкания дыр в доказательной базе следствия. Любая секретность снижает возможность контроля, потому в этой части всегда есть злоупотребления.
Маргарита, у всех на слуху дело полковника Кашматова. Главный вопрос в этом деле: брал полковник деньги и поймали ли его с поличным или нет? Насколько нам известно, свидетель обвинения по фамилии Пак и сдал всю преступную группу, которая вымогала деньги с компании «ЭМК Инжиниринг», при этом именно этот человек и занимался вымогательством взяток и являлся так называемым «решалой»?
Да, я являюсь защитником Кашматова Евгения Владимировича. У нас очень много вопросов как к главному свидетелю обвинения Паку А.А., так и к органам предварительного следствия, не давшим правовую оценку его действий. Пак дает изобличающие Кашматова показания, при этом сам Пак в течение почти полугода вел переговоры, встречался с участниками преступной группировки, был достаточно осведомлен обо всех преступных планах и схемах, то есть, был «своим» в этой компании.
Зная о готовящемся преступлении он не только его не предотвратил и не остановил участников, а наоборот, проявлял заинтересованность. В какой-то момент Пак решил материализоваться в законопослушного гражданина и написал заявление в ФСБ.
При этом свидетель Пак А.А., к слову, ранее судимый, ни разу не видел Кашматова, даже не знал его в лицо, не встречался с ним, не имел с Кашматовым какой-либо переписки и не получал от Кашматова каких-либо указаний или поручений, все изобличающие показания строятся лишь на его домыслах и информации, услышанной от других лиц и интерпретированной Паком. Вот на таких доказательствах строит обвинение следствие.
То есть Вы хотите сказать, что по сути полковника Кашматова обвинили по наговору? Есть ли у следствия хоть какие-то доказательства, кроме показаний свидетелей, что он имеет какое-то отношение к данной афёре?
Абсолютно точно. Ничего, кроме показания свидетелей, в кавычках, плюс много шума в СМИ.
Обращаясь к общественности, хочу донести, что сейчас очень много мошенников, которые, прикрываясь мнимыми знакомствами с высокопоставленными чиновниками силовых структур, в том числе МВД, и вытекающими отсюда возможностями, вымогают деньги за оказание посреднических услуг в решении проблем, которые сами планируют, разрабатывают и создают. После совершения таких преступлений, которые всегда вызывают большой общественный резонанс, тень ложится на всех добросовестно и честно исполняющих свой служебный долг сотрудников правоохранительных органов. И очень трудно потом отмыться от навязанных стереотипов и позорных клише, особенно с учетом правосудия, при котором оправдательный приговор является не торжеством справедливости, а воспринимается как непростительный промах судебной системы. Такой подход неизбежно ведет к резкому и безоговорочному осуждению всех без исключения обвиняемых по данному составу, не допуская даже мысли о возможности судебной ошибки и забывая о презумпции невиновности.
